Погода нас не баловала. Февраль начался сильными ветрами с метелью в африканском исполнении – поземкой из песка. Было холодно и неуютно от резких перепадов температур: от плюс 17°С до плюс 6°С. Все ходили согнувшись, особенно мерзли рабочие. Чиновникам-то что? Они – в здании с обогревателями и кондиционерами, а вот рабочие – в открытой пустыне. Ехали в Ливию, думали – Африка, и многие не взяли теплых вещей. А Африка преподносила нам сюрприз за сюрпризом. Некоторые из них были и приятные.
Несмотря на холод, на базаре появилось много свежих овощей: картофеля, огурцов, различной зелени. А горы апельсинов, расфасованные в авоськах по 5-10 кг, издали казались оранжевыми факелами на песке. Среди них янтарем переливались финики, сложенные в большие плетеные корзины. Все это по стоимости было доступно для работающих в Ливии. В конце февраля, после нескольких дней ураганного ветра, «поземка» сменилась сильным дождем, который хлестал двое суток. А после дождя неуютная и безжизненная пустыня вдруг ожила. Колючки, за которые цеплялся песок, гонимый ветром, зацвели и превратились в желтые пахучие шары. Появились целые поля каких-то сиреневато-розовых цветов, с запахом жасмина. Изредка среди них, как светлячки, мелькали небольшие маки. А в начале марта, недалеко от города Мисураты, я видела даже маленькую поляну из полевых ромашек. Наверное, кто-то из русских растерял семена.
Конец февраля принес нам не только весну, но и большие тревоги: заболел Рыжик. Он стал вялым, шерсть на нем поблекла, а изо рта обильно текла слюна. От пищи кот отказывался, и целыми днями валялся на своем диванчике. Последовал ряд советов от знакомых, но основной – усыпить его.
Врач из нашего городка, которому я показала Рыжика, сказал: «Хотя это и похоже на простуду, но кота лучше усыпить. А вдруг у него что-то заразное?! Ведь в Африке чего только нет! Подумаешь, велика цаца – приблудный кот! – разглагольствовал «отец» милосердия. Вон их сколько под вагончиками, бери любого. Стал бы я волноваться из-за какого-то кота!»
После таких слов я возненавидела врача, а Рыжика лечить решила сама. Я заворачивала кусочки таблеток от простуды в молотое мясо и упрашивала болящего проглотить. А рот ему протирала салфетками, смоченными в легкий раствор марганца. Кот смотрел на меня умными понимающими глазами, и, как человек, терпел все, что с ним делали.
Прошло два дня с момента применения лекарств, и дело пошло на поправку. Очевидно, и вправду была простуда. Какая радость была в доме, когда Рыжик стал поправляться! За неделю его болезни мы с мужем наговорили ему столько ласковых слов, сколько иной человек не услышит в свой адрес, прожив всю жизнь.